"Наши дети горели в прицепе": мать погибшего мальчика рассказала, как виновный оценил жизнь их сына в 450 тысяч и пытается уйти от наказания

В августе в многодетной семье Порфирьевых из Чебоксар произошла страшная трагедия. Их 16-летний сын Илья погиб от ожогов, которые получил во время пожара в автомобильном прицепе, где перевозили его и еще четырех детей. Кроме Ильи, погиб еще один мальчик, остальные получили ожоги. Сейчас родители беспокоятся, что виновник трагедии может уйти от ответственности.

Устроиться на работу 16-летний Илья решил в мае этого года, чтобы заработать на самокат. Парень как раз закончил девятый класс, впереди были экзамены и будущее поступление – Илья мечтал стать спасателем.

Марина, мама подростка, была не против его подработки. Тем более что у него уже был такой опыт.

"Илья был трудолюбивым и ответственным, на него всегда можно было положиться. В прошлом году, когда он хотел заработать на игровой смартфон, он устроился работать в" Зеленстрой", косил траву в городе. Тогда с ним заключили договор, отмечали рабочее время в табеле. В этом году знакомый предложил Илье аналогичную работу на новом месте, где больше платят", – рассказывает Марина, мама Ильи.

Новым работодателем мальчика стал предприниматель Максим Борисов, кандидат в депутаты, сын депутата Юрия Борисова. Как говорят родители подростка, никаких договоров с детьми не заключили, и работали они по устной договоренности.

Условия, в которых работали дети, встревожили маму Ильи:

"Однажды он пришел с работы и рассказал, что с объекта их везли в багажнике машины. Я очень испугалась и попросила его никогда больше не соглашаться так ездить. Он успокоил меня, что будет ездить только в салоне. Еще позже он проговорился, что иногда они едут в прицепе вместе с косилками, потому что в легковой машине нет места для всех детей. Я снова испугалась, сказала, что это опасно", – говорит Марина.

По ее словам, предпринимателя неоднократно просили обеспечить несовершеннолетних работников нормальным транспортом, чтобы не возить их в прицепе вместе с триммерами, однако ничего для этого не предприняли.

В начале августа Илья наконец приобрел самокат, ради которого устроился работать, но полноценно насладиться покупкой не успел.

8 августа у юных косцов был обычный рабочий день. Закончив с покосом, они забросили триммеры в тентованный прицеп старой "Лады". Сами, как обычно, расположились в прицепе, вместе с техникой и остатками бензина, которого на утро насчитывалось порядка 100 литров. Всего пять подростков от 14 до 17 лет и один взрослый. Был среди них и Илья. Тент завязали снаружи.

Когда машина ехала по Марпосадскому шоссе, в прицепе началось возгорание. Официальной версии, как говорят родители мальчика, все еще нет. Все, на что можно опираться, – это слова свидетелей. Они рассказывают, что причиной возгорания стало неосторожное обращение с огнем. Ранее озвучивалась версия, что кто-то из пассажиров воспользовался зажигалкой и от этого вспыхнуло топливо. В замкнутом пространстве прицепа, забитого триммерами и емкостями с бензином, моментально вспыхнуло пламя.

"Очевидцы говорят, что увидели дым и сигналили водителю машины, но он не остановился, пока не заметил огонь. К тому моменту в прицепе взорвались бензобаки косилок, тент прогорел" , – рассказывает Марина.

Все, кто был в горящем прицепе, сгрудились у завязанного тента, оказавшись в ловушке. По словам Марины, первым выбраться смог 14-летний мальчик, который протиснулся в щель в тенте и выпрыгнул на дорогу. У него обгорели только ноги. Остальные остались внутри, в огне.

"Те, кто остались в живых, потом сказали, что они просто ждали, пока сгорит тент, чтобы выбраться. Все ожоги они получили внутри, хотя в официальных версиях говорится, что они пострадали, когда отцепляли горящий прицеп от машины. Нигде не написано, что они горели в зашнурованном прицепе без возможности его покинуть", – говорит женщина.

Все, кто ехал в прицепе, пострадали от огня. Повезло только паре человек. Самые серьезные травмы получили два подростка, одним из них оказался Илья. Несмотря на жуткие ожоги, он оставался в сознании. Тушили его остановившиеся водители других машин.

Дома о трагедии узнали не сразу. Семья собиралась ехать в деревню, ждали Илью с работы, но его все не было. Марина говорит, что прошло несколько часов, прежде чем она увидела кадры с горящим прицепом в новостной ленте и поняла, что произошло страшное. До этого никто не позвонил женщине. Только обзвонив больницы, она узнала, что ее сын находится в ожоговом центре.

"Мне сказали, что Илья в реанимации, к нему не пустят. В больнице на меня смотрели с такой жалостью, как будто он обречен. Врач сказал, что Илья получил 90 % ожогов тела. У меня земля ушла из-под ног, я упала. Когда я пришла в себя, мне сказали, что сына ввели в искусственную кому и все зависит от того, сколько у него глубоких ожогов", – рассказывает мама мальчика. 

Утром следующего родителям сказали, что Илья улетел. Они испугались, что это значит, что мальчик умер, но оказалось, что его отправили на вертолете в федеральный ожоговый центр в Нижнем Новгороде как самого тяжело пострадавшего. Марина с мужем поехала в Нижний за сыном. Тамошние врачи не стали обнадеживать родителей:

"Врач сказала, что травмы у него несовместимые с жизнью, 40 % глубоких ожогов." Пока жив", – так она ответила. Сказала, что на ее практике с такими ожогами никто не выживал, только чудом может выкарабкаться", – вспоминает Марина.

К сожалению, чуда не случилось, несмотря на усилия врачей. Организм Ильи не смог справиться с полученными травмами, и мальчик скончался.

В тот же день отцу мальчика впервые позвонил предприниматель Максим Борисов, на которого работал Илья. 

"Он сказал, что готов взять на себя лечение Ильи. Когда муж сказал, что Илья умер, Борисов перевел деньги с подписью "на похороны". Юрий, отец Максима, предлагал деньги на похоронах сына, муж отказался, но он все равно отправил перевод", – рассказывает Марина.

От денег родители Ильи, как и семьи других мальчиков, отказывались раз за разом, но переводы все приходили. 

"Мы не можем притронуться к этим деньгам и не хотим, они лежат. Сына они нам не вернут. По нашему мнению, Борисов оценил жизнь нашего Ильи в 450 тысяч, захотел откупиться. Мы его об этой помощи не просили и хотели вернуть деньги обратно, но адвокат сказала, что это бессмысленно, так как суд учтет факты переводов, а не наши возвраты. Лучше бы он за эти деньги предоставил нормальный транспорт для детей, чтобы не возить их как вещи. И все были бы живы", – считает мама Ильи.

Долгое время после похорон Марина не могла прийти в себя. Но когда женщина поняла, что расследование трагедии вызывает слишком много вопросов, она взяла себя в руки и начала сама общаться с сотрудниками полиции.

"Следователь вела себя так, будто сразу встала на сторону Борисова. Предложила досудебное соглашение, сказала, что тот сотрудничает со следствием, что выплатит нам хоть 500 тысяч, хоть миллион. Что это – не тяжкое преступление. Смерть двух мальчиков, которые сгорели заживо, искалеченные дети – это не тяжкое преступление?" – спрашивает женщина.

Сейчас расследование трагического инцидента все еще идет. Как говорят родители Ильи, в полиции им сообщили о возможном пересмотре дела. Что статью с 216.3 УК РФ (Нарушение правил безопасности при ведении строительных или иных работ, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц) могут заменить на 143.3 УК РФ (Нарушение требований охраны труда, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц). 

"По первой статье виновнику грозит до семи лет лишения свободы. По новой будет грозить до пяти лет. Потом нам вообще сказали, что предприниматель может получить всего год условно, как за несчастный случай. Как это может быть несчастным случаем, если ему неоднократно говорили о том, что опасно так возить детей, а он не реагировал?" – рассказывает Марина.

Также, по словам женщины, им с мужем отказали в повторных допросах по делу, в рамках которых они хотели предоставить дополнительные показания. Настораживает родителей и то, что в материалах дела не фигурируют 14-летний мальчик и взрослый мужчина. В итоге родители всех пострадавших детей боятся, что все идет к тому, что виновник может полностью избежать наказания, а трагедию объявят несчастным случаем, в котором виноваты сами дети.

"Нам стало известно, что Максим Борисов обратился в суд, чтобы доказать, что не может считаться работодателем детей, так как между ними не было трудовых отношений. Хотя то, что дети работали там по 10 часов в день, его водители, а иногда он лично перевозили их к месту работы, что он предоставлял оборудование и топливо – все это факты, подтверждающие трудовые отношения. Нас пытаются убедить, что наши дети сами перевозили бензин, который загорелся, что они сами виноваты в трагедии. Другие ведомства бездействуют", – говорит мама мальчика.

Сейчас родители обращаются во всевозможные инстанции и надеются, что им удастся добиться того, чтобы расследование завершилось справедливым итогом. 

Полное интервью с Мариной Порфирьевой смотрите в нашем видео: