Узник фашистского концлагеря: "Нас потом называли предателями"

Валентин Петров рассказал о своем пребывании в лагере Саласпилс

11 апреля отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Корреспондент "Про Город" пообщалась с Валентином Петровым, жителем Чебоксар, который ребенком попал в находившийся на территории Латвии концлагерь.

11 апреля 1945 года узники "лагеря смерти" Бухенвальд подняли восстание и вскоре были освобождены. Сейчас в этот день ежегодно отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Согласно данным Пенсионного фонда Чувашской Республики, в нашем регионе проживают 58 бывших несовершеннолетних узников концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками во Вторую мировую войну. Самая молодая из них - 74-летняя жительница Мариинско-Посадского района, самый пожилой – 93-летний новочебоксарец. В Чебоксарах бывших узников всего 36. Один из них, Валентин Петров, поделился своими воспоминаниями об этом времени. 

Валентин Петров родился в 1931 году в Пскове. Именно там их застала Великая Отечественная война.

"Завыла воздушная тревога, и налетела целая туча самолетов, - делится Валентин Иванович. - И давай бомбить. И я только помню, как меня розовый туман поднял - и все. Очнулся я в реке".

Когда началась война, вместе со старшим братом, дедом и матерью Валентин Петров помогал партизанам. В итоге за это практически всю деревню сначала приговорили к расстрелу. Однако когда приговор приводили в исполнение, в деревню въехал генерал.

"Нам объявили, что смерть для нас - слишком легкое наказание, - вспоминает Валентин Петров. -  В итоге нам сказали, что за помощь партизанам нас отправляют в концлагерь".

Узников отправили в Саласпилс - концентрационный лагерь, который находился на территории оккупированной Латвии. 

"Нас гнали пешком вместе со скотом четверо суток днем и ночью, - рассказывает Валентин Петров. - В итоге мы оказались в Эстонии. Скот в итоге у нас, конечно, отобрали. Но и в Эстонии мы пробыли недолго - нас перекинули в Саласпилс".

В лагере семья Валентина Ивановича пробыла около 2 месяцев. Точнее он сказать не может, поскольку у них не было календарей. 

"Взрослых постоянно увозили работать. А так нас практически не выпускали из бараков, - рассказывает Валентин Петров. - Нары голые, стены дощатые, холодрыга. Приходилось греться друг о друга. Из еды нам полагались 100 граммов хлеба и кружка баланды в сутки. Сначала было полное истощение, а потом пошли покойники. Каждое утро приходил конвоир с двухколесной телегой, чтобы забирать детские трупы. У забора был сделан склиз, и тела сталкивали в ров".

Со слов Валентина Ивановича, жалели заключенных лагеря только другие заключенные. Побегов не было, да и, как рассказывает мужчина, бежать было некуда: везде колючая проволока, а за стенами - хуторы латвийцев, которые обязаны были сообщать о всех встреченных ими немцам.

После лагеря заключенных раздали владельцам находившихся рядом хуторов. Там у разных хозяев, как их называли, Валентин Петров прожил, пока не пришла советская армия. 

"Потом также было непросто, - говорит он. - Здесь нас считали предателями. Хотя на самом деле предали нас. Как может измениться отношение к тому, что произошло? Это сломало жизнь".

Сейчас как узнику фашистских концлагерей Валентину Петрову полагаются льготы.

"Льготы есть. Но ведь - к примеру - День Победы. Ведь ни в одной речи об этом не упоминается. А ведь это кто был в концлагере? Дети. Мальчики. А ведь это через три-четыре года были бы воины. Почему? А ведь мы партизан кормили. Мы, рискуя жизнью, таскали с дедом еду в лес им. Так почему же нас-то не вспоминают? Вот за это обидно".